Картер Браун - Том 20. Смертельный поцелуй [Коварная Саломея. Соблазнительница. Труба зовет. Смертельный поцелуй]

— Какая большая девочка! — удивленно сказал я Касплину. — А вы даже не выглядите усталым!

Его глаза с ненавистью смотрели на меня, лицо стало мертвенно-бледным, а голова непроизвольно затряслась.

— Убирайтесь! — заорал он. — Убирайтесь, пока я не убил вас, Бойд!

Дверь захлопнулась в дюйме от моего лица, и я тупо уставился на деревянную панель. Если бы я не отшатнулся, мой профиль был бы навсегда испорчен. А я всегда считал, что мой профиль — это мой имидж.

На следующее утро я встал около одиннадцати и проделал всю обычную процедуру: побриться — душ — одеться. Затем немного витаминизированного апельсинового сока с медом и небольшим количеством джина. В заключение — черный кофе. Со второй чашкой я подошел к окну гостиной и посмотрел на парк.

Трава стала бурой, сильный ветер трепал падающие листья, и их мотало в воздухе, как неумелых парашютистов. Листопад — грустное время, пора, когда люди умирают либо надевают теплое нижнее белье. Я был настроен на самый что ни на есть философский лад, когда негодующий звонок в дверь вернул меня к неуютной действительности.

Я открыл дверь — они ввалились в квартиру, буквально втолкнув меня в гостиную, прежде чем понял, что к чему. Эрл Харви со своими прямыми волосами, падающими на лоб, и с холодной злобой в глазах, Бенни с фиолетовым кровоподтеком под носом, который портил его сияющую красоту. Его тускло-голубые глаза горели в предвкушении мести.

— Рад, что вы пришли, — весело сказал я Харви, затем посмотрел на Бенни: — Выходит, у тебя два костюма? Я просто потрясен!

Он сделал решительный шаг ко мне, но Харви остановил его.

— Как Мардж? — Я все еще притворялся, что очень рад их приходу. — Вернулась в загородную клинику для наркоманов?

— Она в больнице, — сказал Эрл. — Вероятно, у нее пневмония, хотя врач не вполне уверен.

— Плохо, — посочувствовал я. — Я думал, Бенни поделится с ней своим теплом. Ножа у нее больше не было, Бенни, что ж ты испугался?

Он сделал еще один шаг, но Эрл так дернул его назад, что тот едва не свалился с ног.

— Они проторчали в тоннеле три часа, — хрипло проговорил Эрл. — Потом Кино поплыл и освободил их. Хорошенькую забаву ты придумал, Бойд. Не хочешь ли умереть от смеха?

— Не шути так, Эрл, — предостерег его я.

— А ты не зли меня! — рявкнул он. — Меня легко вывести из себя. Прошлой ночью я допустил ошибку, Бойд. К сожалению, до меня поздно дошло, что этого не следовало делать.

— Вы разобьете мне сердце, если будете продолжать в том же духе, — сказал я. — И если дело только в этом, то совершенно не было необходимости наносить личный визит, можно было просто позвонить.

— Я здесь по двум причинам, — сурово произнес он. — Первая — с данного момента ты от меня отвяжешься, Бойд. Ты отвяжешься от театра и певцов. Как будто ты никогда не слышал ни о них, ни обо мне. Только так — тогда останешься в живых!

— Вы еще не все сказали, мистер Харви, — вежливо вмешался Бенни. — Как насчет остального?

Внезапно Харви отступил и сунул руку в карман брюк. Она появилась оттуда уже с револьвером, нацеленным на меня.

— Не уверен, что ты хорошо слушал, Бойд, — сказал он. — Пожалуй, стоит, чтобы Бенни встряхнул твою память. В больнице, где лежит Мардж, по-моему, есть пустые койки.

Бенни, балансируя, покачался на пятках. Его пухлые губы расплылись в улыбке.

— Как в прошлый раз, — пообещал он. — Но только медленнее и больше. Намного больше! Так, Бойд?

— У тебя много времени, детка, — согласился я. — Можно и не торопиться.

— Что случилось? Нервничаем? — злорадно спросил Эрл.

— Хотел кое-что уточнить, Эрл, вот и все, — вежливо ответил я. — Вчера вечером, вернувшись с прогулки, я поговорил кое с кем. Касплин, Марго Линн, лейтенант Чейз. Они, правда, не очень-то внимательно слушали, когда я упоминал твое имя. Разве только Чейз слегка заинтересовался. Сказал, что ему первым долгом нужны доказательства.

— Ну и что? — насторожился Эрл.

— А то, что, если они найдут мой труп сегодня, первым, кого они захотят увидеть, будешь ты. Так что…

— Он врет, мистер Харви, — заторопился Бенни. — Не ходил он ни к какому полицейскому!

— Может, ты и прав, малыш, — сказал я, улыбаясь. — Но Эрл не захочет рисковать. Понял, что это значит, малыш Бенни?

— Это значит, что я разрежу тебя на куски, — злобно прошипел он.

— Это значит, что револьвер, который он держит, блеф, малыш, — поправил я его. — Он не воспользуется им.

— А ему и не придется, — сказал Бенни, и его правая рука взлетела в воздух.

Он снова метил мне в солнечное сплетение. Очевидно, у него было одностороннее мышление, исключающее оригинальность. Я позволил ему измочалить меня в конторе Харви в прошлый раз, поэтому он думал, что и на этот раз этот номер пройдет. Руками я ударил его по запястью и рванул на себя. Он потерял равновесие. Затем я ударил его в пах, и он приземлился на диван.

У Харви был явно обеспокоенный вид, когда он наблюдал за нами. Револьвер из рук он пока не выпускал. Я неожиданно ударил его по переносице — раздался хруст ломающихся костей. Эрл отступил назад, схватившись обеими руками за лицо. Стонущий крик вырвался откуда-то из самой глубины его глотки. Револьвер упал к моим ногам — я подобрал его и наконец-то почувствовал себя счастливым. Бенни сполз на пол и полежал немного. Приложив огромные усилия, поднялся на руки и колени. Только после этого он поднял голову и уставился на дуло револьвера в шести дюймах от своего лица.

— Вы ворвались ко мне домой, — дружелюбно стал объяснять я. — Эрл наставил на меня револьвер, в то время как ты собирался избить меня. Чейз скажет, что это самозащита, еще до того, как я кончу излагать всю эту историю. Так, Бенни?

Я довольно крепко ударил его по носу дулом, и он взвыл от боли.

— Ты не отвечаешь, — разочарованно произнес я. — Ненавижу грубиянов. А ты, Бенни?

Я так врезал ему по шее, что он свалился лицом на ковер.

— Может, ты немного нервничаешь? — предположил я, пиная его по ребрам. — Правда, Бенни?

— Правда! — простонал он в ковер, корчась от боли.

— Была бы здесь Мардж, — мечтательно произнес я. — Я бы выбросил ее из окна. Славный получился бы денек!

После того как я избавился от Эрла и Бенни, день пошел на спад. Единственной возможностью доказать, что Эрл Харви убийца, было заставить кого-нибудь из трех певцов подписать заявление о шантаже. Но встречаться с ними сегодня по этому поводу было уже бесполезно — через несколько часов состоится премьера.

Я позвонил Фрэн, чтобы выяснить, что новенького в конторе. Оказалось, ничего, кроме десятка счетов в утренней почте. Я послал все к чертям и пошел прогуляться в Сентрал-парк.

Около шести я уже был готов к вечеру пыток. Меня утешало лишь одно — я вспомнил, что Донна Альберта будет Саломеей, а у меня место в первом ряду. Так что я смогу разглядеть танец Семи покрывал во всех подробностях.

Настойчивый телефонный звонок прервал мои мечты о карьере частного музыкального детектива.

— Дэнни? — взволнованно спросил голос меццо-сопрано.

— Слушаю, Марго, — ответил я своим меццо-баритоном. — Что случилось?

— Ты не мог бы появиться в театре пораньше, около половины восьмого?

— Имеешь в виду прогон? — обрадовался я. — Специально для малыша Дэнни Бойда?

— Не паясничай, — отрезала она. — Я не в том настроении. Приходи в мою гардеробную. Я оставлю записку при входе, так что проблем у тебя не будет.

— Договорились, — согласился я. — Что за дело?

— Не скажу, пока не увижу тебя. — Она повесила трубку.

Я решил, что Вторая авеню не «Метрополитен», поэтому вечерний костюм можно не надевать. Тем более, что у меня его не было.

Швейцар у служебного входа окинул меня взглядом, специально припасенным для бородатых парней с бомбами в «дипломатах».

— У меня строгое указание мистера Харви, — проворчал он, — никого не пускать, кроме состава.

Пришлось объяснить, что я исключение, что мое имя Бойд и что меня ждет Марго Линн.

— Так вы Бойд, — сказал он с раздражением в голосе. — Да, она сказала, чтобы я пропустил вас. Ее гардеробная вторая направо.

Я прошествовал мимо него в этот сумасшедший дом, полный голосов и людей. Протиснувшись через толпу, я наконец добрался до коридора, ведущего к гардеробным. Высокий симпатичный персонаж с великолепной волнистой бородой, одетый в пышную мантию, улыбнулся и кивнул мне, когда я проходил мимо.

— Сеньор, — вежливо обратился он ко мне, и лишь тогда я понял, что это Луис Наварре, мексиканский тенор.

Чуть дальше по коридору мне встретился прилизанный молодой парень в отлично сшитом вечернем костюме. Когда он увидел меня, кровоподтек у него под носом стал намного темнее. Я продолжал идти ему навстречу, и он торопливо отступил в сторону.